Город мира, любви и культуры

      Необычные новоселы появились на площадях и улицах Ливерпуля. Странные существа желтого цвета с головой то ли ламы, то ли коровы и с хвостом в форме гигантского банана глазеют с витрин и плакатов, веселя прохожих своим видом. Эти чудики по-хозяйски обосновались в городе, получившем статус культурной столицы Европы-2008, и на целый год стали его эмблемой.
      Сотворил это немыслимое существо японский скульптор Таро Чизо как пародию на продукты генной инженерии, дав ему соответствующее имя — «Суперламбананас». Произнести его с ходу непросто, но приверженцы натуральной пищи полагают, что оно вполне может войти в обиход хотя бы как остроумное обозначение «фруктово-животных мутантов». А пока сотни их изображений расселяются по всему городу, расцвечивая его ярко-желтой улыбкой, с которой Ливерпуль вошел в 2008 год в качестве культурной столицы Европы. Ею он был выбран в июне 2003 года, когда «судейская команда» во главе с сэром Джереми Исааксом отвергла пятерку других британских претендентов на почетный титул — города Бристоль, Бирмингем, Кардифф, Ньюкасл и Оксфорд. На решение повлияли «потрясающее преобразование знаменитых доков Ливерпуля, впечатления от монументального центра города и наглядные, яркие изобразительные произведения, отражающие его дух и характер». По словам главы городского совета Дэвида Хэншоу, своей «удивительной победе» Ливерпуль обязан сплочению всего населения города, «который стремительно развивается», и его «большой и богатой истории».
      Город на берегу реки Мерси, впадающей в Ирландское море, только что отметил 800-летие. Он был основан в 1207 и начинался с небольшой деревушки, не упоминавшейся даже в «Книге страшного суда» — кадастровой книге Вильгельма Завоевателя. Однако королю Иоанну Безземельному (1166—1216), который в 1199 году наследовал трон после смерти Ричарда Львиное Сердце, был необходим порт для походов на Ирландию, и территория идеально подходила для этого предприятия. Приглашая поселенцев осваивать этот край, он издал указ, предоставлявший им определенные привилегии. Сюзерен короля Уильям де Феррерс (1207—1235) построил крепость, которая просуществовала до 1726 года. Ливерпуль стал мощной морской столицей Британской империи.
      Однако монументальность и богатство Ливерпуль приобрел активным — наряду с португальцами, испанцами, датчанами — участием в работорговле. Во второй половине XVIII века город доминировал в мировой торговле рабами, прежде всего из Западной Африки, получая от этого огромные доходы. С этой, прямо скажем, постыдной страницей истории Ливерпуля знакомит Международный музей рабства, находящийся в нескольких сотнях метрах от бульвара Канады. Он был открыт к знаменательной дате — 200-летию отмены работорговли британским парламентом в 1807 году.
      Экспозиция впечатляет. В ее создании участвовали потомки рабов, и они сумели эмоционально и убедительно рассказать британцам — да и не только британцам — о позорных занятиях предков, заставить их глубоко прочувствовать страшное прошлое и ощутить свою ответственность за него. Я видел, как, вглядываясь в экспонаты, многие пожилые англичане не скрывали слез. Покаяние — видимо, это слово точнее всего выражает здесь чувства посетителей. И не случайно 9 декабря 1999 года Муниципальный совет города выступил со специальным заявлением, в котором власти принесли официальное извинение за роль Ливерпуля в работорговле.
      Дорога в эту сравнительно недавнюю историю проходит через галерею страданий. Узкий коридорчик обрамляют киноэкраны, и кадры на них словно погружают в трюм корабля, доставлявшего африканских рабов через Атлантику на плантации Центральной и Северной Америки. Вот корчится от боли прикованный к дощатым помосткам молодой Раб, который к тому же мучается от морской болезни. Это мог быть и некто Луис Аса-Аса, чьи свидетельства остались в его дневниковых записях. После нападения на его деревню воинов из другого племени Луис был схвачен и по пути к побережью, где находились белые торговцы, продан по меньшей мере 6 раз — то за деньги, то за одежду, то за оружие. Через полгода он оказался в трюме корабля «ужасного вида белолицых, с красными лицами и длинными волосами», которые «проверяли его зубы и мышцы»…
      В последние десятилетия перед отменой работорговли, рассказывает экспозиция, невольников ежегодно перевозили 120—130 кораблей, и две трети из них были приписаны к Ливерпулю. После 1740 года лидерство в этой исключительно выгодной «сфере экономики» было за городом на Мерси, который буквально подавил основных островных английских конкурентов — Бристоль и Лондон. В целом, по свидетельству директора Международного музея рабства Ричарда Бенджамина, через Ливерпуль перевезли более 1,5 миллиона рабов, или 10 процентов от всего числа африканцев, проданных в рабство в XVII—XVIII веках.
      В этом предприятии на протяжении столетий принимали участие и рядовые граждане, и мэры города. Причиной удачного бизнеса ливерпульцев на работорговле называют, в частности, то, что местные купцы были более хваткими, а их товары — одежда, оружие, железо и другое — более дешевыми. По многочисленным водным артериям в Ливерпуль доставляли текстиль из Ланкашира и Йоркшира, медь и бронза из Стаффордшира и Чешира, пушки из Бирмингема.
      Без этого экскурса в прошлое нельзя представить себе историю и возвышение Ливерпуля. Закат морской мощи города местные историки связывают с несколькими подряд трагедиями на море, случившимися в 1912—1915 годах. И прежде всего с гибелью двух самых крупных в то время в мире пассажирских судов — «Титаника» и «Лузитании». Второй лайнер был потоплен немецкой подлодкой у южного побережья Ирландии. Погибли более 1200 человек, находившихся на его борту. После этих катастроф город на протяжении семи десятилетий, можно сказать, особенно не блистал, оказавшись на периферии общественной и политической жизни. Поблекли некоторые самые яркие монументы империи, в том числе Альберт-док, входящий в Морской торговый центр, взятый в 2004 году под охрану ЮНЕСКО.
      Сегодня Ливерпуль стремительно преображается. Закрыт для транспорта и пешеходов обширный район в самом центре города, близ полноводной Мерси — строители работают там круглые сутки. Растущие буквально на глазах легкие, светлые новые высотные дома словно под парусами устремившиеся по реке в Ирландское море, решительно контрастируют с величественными имперскими строениями на бульваре Канады у водной кромки Мерси. Рядом с ними чувствуешь себя букашкой.
      Как утверждают старожилы, такого обновления не было со времен окончания Второй мировой войны, в которой город сильно пострадал. Во время одной из самых интенсивных бомбежек в 1941 году 32 тысячи ливерпульцев получили ранения и 75 тысяч остались без крова. Только в мае того года сирены выли 509 раз.
      Следует напомнить, что новый взлет города начался в середине 1980 годов, когда была принята широкая программа его восстановления и реставрации. Но это произошло только после того, как здесь прошли массовые протесты против социальной политики правительства консерваторов и безработицы. Многие, однако, считают, что дорогу к новому расцвету города проложила легендарная «ливерпульская четверка» — группа «Битлз». Она родилась на взлете молодежной британской музыкальной культуры середины прошлого века. Ее история хорошо известна. В 1957 году Пол Маккартни и Джон Леннон, выступавшие порознь, встретились на музыкальном фестивале и решили выступать вместе. Вскоре к ним по рекомендации Маккартни присоединился Джордж Харрисон и тогдашний ударник Пит Вест. Несколько раз группа меняла название, пока не остановилась на имени «Битлз», с которым и потрясла мир.
      Одним из первых появление в городе музыкального феномена заметил главный редактор газеты «Мерси бит» Билл Харрис — центральные британские газеты никакого внимания на выскочку не обращали и информацию о «битлах» не брали. А музыканты в это время оттачивали мастерство и… выносливость, выступая по восемь часов в барах Гамбурга — в городе молодежной культуры, наркотиков и многого другого. В то время через оселок ночной жизни этого веселого немецкого города считали долгом пройти все амбициозные музыканты. После подобной практики «Битлз» начали выступать в ливерпульском ночном клубе «Каверн», где в ноябре 1961 года с ними познакомился Брайан Эпштейн, ставший менеджером группы.