В Японии мирно уживаются разные религии (синто, буддизм, конфуцианство, христианство и еще множество всяких сект). К примеру, в Камакуре, одной из древних столиц Японии, соседствуют синтоистские и буддийские храмы. Нас очень удивило, что все они, без исключения, находятся в отличнейшем состоянии, несмотря на то, что деревянные. Дерево — недолговечный материал, к тому же постоянно пребывающий под воздействием туманов, дождей, снега и ветров. За счет чего удается поддерживать их безукоризненный вид?
Ответ крайне прост. Его мы изложим немного ниже, а сейчас вопрос вам, наш любознательный читатель. Что японские монахи спасают в первую очередь во время часто случающихся на Японских островах землетрясениях? Кстати сказать, на территории самих островов и в непосредственной близости от них имеется — ни мало ни много — 77 действующих вулканов. Один из них напомнил о себе, когда мы находились в Японии. Произошло это рано утром, когда мы все спокойно спали. Вскочили, разбуженные сильным толчком (кровать прямо-таки подпрыгнула). Дверцы платяных шкафов завибрировали, издавая неприятный звук. С обычных мест расположения сдвинулись другие предметы мебели. Стопка книг, находившаяся на краю письменного стола, упала на пол. Стекла в оконных рамах задребезжали. Длилось все это, вероятно, не более 15 секунд. Повторных толчков, слава богу, не последовало. Уже днем по телевидению сообщили, что эпицентр землетрясения находился в 140 км от Токио на глубине 40 км. Сила толчка составила 5,4 балла по шкале Рихтера.
Так вот, японцы, так нам сказал один из монахов синтоистского храма в Камакуре, в первую очередь при стихийных и техногенных бедствиях спасают чертежи храмов и начинают восстановление разрушенного именно с них, с японских святынь. Но если, к счастью, ни природные, ни рукотворные катастрофы не причинили вреда храмам, то все равно с периодом в 20 (двадцать!) лет каждый храм перестраивается. Не ремонтируется, не подновляется, а именно заново и полностью переделывается, и при этом не должно быть даже малейшего отступления от прежнего их вида. Вот тут-то чертежи храмов и превращаются в документы со статусом жестко исполняемых законов.
После восстановления храма чертежи бережно сворачивают и в надежнейшем месте хранят до следующих перестроечных работ. Восстановление храмов — для японцев не просто престиж, это принцип, отступление от которого ни при каких обстоятельствах недопустимо.
Широко известен, пожалуй, один случай, когда храм после катаклизма не был восстановлен. Произошло это как раз в Камакуре. В 1498 году мощнейшей волной цунами храм Кофукудзи, внутри которого находилась огромная статуя Дайбуцу (Великий Будда), был, в прямом смысле слова, смыт и унесен в океан. Чертежи пропали, и тогда решили восстановить лишь поврежденную статую Будды, которая до сих пор так и стоит под открытым небом на том самом месте, где находился храм. Статуя собрана из отдельных частей бронзового литья, что хорошо видно, когда находишься внутри нее, куда допускают всех желающих туристов. Общий вес статуи около 120 т при высоте 13,35 м.
Говоря о японских храмах (уточним, что речь пойдет лишь о буддийских храмах), нельзя не рассказать об одной интереснейшей, по нашему мнению, традиции, связанной с ритуально-магическими ударами в бронзовые храмовые колокола.
В Японии, в отличие от православных церквей нет высоких колоколен-звонниц, где солируют специально подготовленные люди (звонари), творя чарующие благовесты и перезвоны. Делают они это металлическими «языками», подвешенными в колоколах. «Языки» приводятся в движение привязанными к ним веревками и, ударяясь при этом о внутреннюю поверхность колоколов, заставляют их звучать. Звуки получаются очень разные, и зависят они от многих факторов: размеров и толщины колоколов, частоты и силы наносимых ударов, способа касания «языка» поверхности колокола (лобовое или скользящее)… В общем, это целая наука и настоящее искусство.
В буддийских же храмах дело, с точки зрения технологии непосредственного извлечения звуков, обстоит гораздо проще. Во-первых, звук извлекают с помощью довольно длинных (около двух метров) деревянных, квадратного сечения (15 х 15 см) деревянных брусов, которыми ударяют во внешнюю поверхность колоколов с одной стороны. Во-вторых, и колокола, и висящие сбоку брусы находятся на высоте примерно 1,5 м от земли. Брусы за веревки, привязанные к ним, раскачивают и ударяют торцами в специально наваренные на колоколах (для придания прочности) бляшки.
Особенно важна роль колоколов в новогоднюю ночь, когда во всех буддийских храмах звучит 108 ударов. Новый год — это тот самый момент, когда у всех приподнято-праздничное настроение, радужные перспективы, оптимистично-светлые надежды на новую, лучшую, ничем в будущем не омрачаемую жизнь, переход всех и каждого в иное качество. Удары в колокол, если можно так выразиться, — внешнее оформление процесса проводов старого года. Японцы верят в то, что именно после 108-го удара, когда, собственно говоря, и происходит расставание со старым годом (это, между прочим, совсем необязательно должно случиться точно в полночь), все взрослеют на один год. Даже младенца, родившегося накануне, считают уже годовалым.
Почему бьют 108 ударов? На Востоке считается (в Японии это принимается как аксиома), что люди подвержены шести нравственным порокам: жадность, злость, глупость, легкомыслие, нерешительность и алчность. Каждый из них разделяется на 18 оттенков, так сказать, уровней, степеней порочности. Все они имеют свои названия, перечислять которые, пожалуй, нет смысла. Подумать только, оказывается, всякий человек может быть наделен ни мало ни много 108-ю (6х18) недостатками!
Во все времена люди воевали с пороками. Правда, история развития человеческого общества красноречиво говорит, что успеха на этом фронте не наблюдается. Более того, пороки, как и болезни, плодятся, появляются их новые оттенки. Человек их корчует, иногда намечается локальный успех, но неизвестные ранее дефекты совсем рядом, а порой на том же самом месте вырастают вновь, и битва возобновляется, правильнее сказать, продолжается. Может быть, как раз в этом, в постоянном борении, и состоит смысл человеческой жизни?
Японцы придумали, как нам представляется, самый простой, а главное — сиюминутный способ изничтожения темных пятен своего нутра. Ударим в колокол — и нет одного изъяна, еще 17 раз — и покончено с целым пороком, переходим к следующему…
В новогоднюю ночь японцы дружно идут в храмы слушать, как безвозвратно (в это все искренне верят) улетают их пороки. Шумно-веселому ликованию по поводу полной победы над пороками, которое воцаряется сразу после 108-го удара, нет предела. Люди не скрывают радостных эмоций. И понять их можно. Ведь они были не сторонними наблюдателями, а эту самую победу добывали… собственноручно. Дело в том, что совершать удары брусом в колокол доверяется самим посетителям храма. Правда, чтобы такое право получить, приходится потратить немало времени.
К брусу (по 10–12 человек, в зависимости от наличия веревок, к нему привязанных) допускаются группы согласно живой очереди, и, чтобы оказаться в числе счастливчиков, люди 31 декабря приходят в храмы еще засветло. Довольно-таки вместительная храмовая площадь заполняется до отказа. Все немного волнуются, поглядывая на часы.
Само колокольное действо (читай — сражение с пороками) под руководством специально для этого выделенного монаха начинается после заката солнца. Лама отсчитывает из людской вереницы очередную группу, подводит ее к брусу, распределяет людей по веревкам, и они по его команде раскачивают брус, ударяя им (строго один раз!) в бляшку на колоколе.
Огромные толпы людей у храмовых колоколов по всей Японии в новогоднюю ночь, помимо всего прочего, с некоторым беспокойством ожидают, ни на секунду, при этом, не сомневаясь, что к первому из 108 ударов обязательно успеют прибыть (здесь правильнее будет сказать — приплыть) семь их самых любимых богов.
Сувениры в виде открыток, фарфоровых статуэток, рисунков, гравюр, дощечек и прочих народных поделок, изображающих парусную ладью, на палубе которой находятся семь богов, — самый ходовой предновогодний товар.
Итак, в канун Нового года ладья приближается к Японским островам. Ее квадратный парус с пламенем-факелом на самой верхушке мачты виден издалека. То ли от этого факела, то ли от лучей заходящего солнца парус кажется алым, лучезарным. На палубе семь пассажиров. Кто же они?
Начнем с одного из трех толстяков — бога удачи Эбису. У него в правой руке удочка, а под мышкой левой — карась. По-другому изобразить и представить бога удачи в стране, где рыба и морепродукты — основные продукты питания, п
росто невозможно. К богу Эбису за помощью обращаются чаще всего, это и понятно, рыбаки, мореходы, торговцы рыбой.
Рядом с Эбису, держа на одном плече мешок риса, стоит дородный деревенский бородач Дайкоку. Когда-то он считался богом плодородия, и ему молились крестьяне. Но с тех пор, как в правой руке Дайкоку появился короткий деревянный молоток, его окрестили богом, который способен «выколачивать» деньги. Ему стали поклоняться банкиры, биржевики и, конечно, торговцы.
Третий толстяк — круглолицый и всегда улыбающийся бог судьбы Хотэй. Его ни с кем не спутаешь: бритой головы и выступающего из-под монашеского одеяния рельефного круглого животика ни у кого из богов, кроме него, нет. Хотэй носит за плечами большой мешок с людскими судьбами, поэтому ему истово поклоняются прорицатели, гадалки, а также политики и… повара. На первый взгляд странноватое, вроде бы, соседство. Но, согласитесь, ведь судьба людей находится в прямой зависимости от качества блюд, приготовляемых кулинарами, как и от того, что «заваривают» политики.
Однако сами политики и вся управленческая рать Японии предпочитают публично признавать своим покровителем бога мудрости Дзюродзина. Это ученого вида старец с длиннющей бородой. В одной руке он держит еще более длинный свиток знаний, а в другой — перо, которым постоянно пополняет свою вещую рукопись.
Наиболее, пожалуй, почитаемым из семерых, находящихся на ладье, считается бог долголетия Фукурокудзю. Объяснение этому предельно простое: пожить подольше мечтает каждый, но так уж повелось, что Фукурокудзю, маленький лысый старичок с сократовским лбом, по большей части, опекает часовщиков, антикваров, садовников и шахматистов — людей тихого труда, имеющих отношение ко времени, этому важнейшему и одновременно самому безжалостному на земле фактору.
Немного в стороне на палубе ладьи располагается Бисямон. Его мощная фигура возвышается надо всеми. Он облачен в шлем и латы, на которых четко начертано: «Верность, долг, честь». По большому счету, это бог войны, хотя сам он не очень любит, когда его так называют, считая себя покровителем стражей порядка (полицейских, охранников) да лекарей.
И, наконец, всегда с неизменной лютней в руках единственная богиня, покровительница искусств Бэнтэн. Логично, что она взяла под свое крыло творческих работников. Бэнтэн ревниво относится к чужим талантам, способностям, популярности и славе, что во все времена отличало людей искусства.
Ладья спешит, летит по волнам и никогда (помешать ей не могут никакие катаклизмы и напасти) не опаздывает к началу колокольного звона.
Вот, наконец-то, звук первого удара бруса в колокол разверз вечернюю тишину, одновременно всколыхнув всех собравшихся во дворе храма. Толпа возбужденно, но в то же время сдержанно загудела. Удары следуют одним за другим. Все собравшиеся с трепетом и тщательностью (не ошибиться бы) отсчитывают эти самые удары, каждый из которых, как мы уже говорили, уносит прочь один из человеческих недостатков. Особенно ожидаемыми являются последние (восемнадцатые) в каждой из шести серий удары. И тот, кто вошел в группу, которой согласно очереди выпало право (лучше сказать — честь) выполнить именно этот удар, считает себя счастливейшим человеком, ведь он собственноручно избавился от порока.
Процесс истребления недостатков идет своим чередом. Пороков остается меньше и меньше. Люди улыбаются и поздравляют друг друга с этими свершениями. Но вот, наконец, отзвучал самый последний, 108-й удар. Все. С пороками покончено! Колокол смолк. Брус застопорен. Все умиротворены и переполнены сладостных грез на этот наступающий, а также на все последующие (беспорочные) годы.
Ладья с семью богами на волнах воображения уплывает из сознания, которое, хоть и отдает себе отчет в том, что год — это долгих 365 дней, но первый-то из них уже пошел. Совсем незаметно пролетят остальные 364, и люди снова соберутся у храмовых колоколов: счастье, светлое будущее нужно всем.
Б.В. Юрьев
К.И. Юрьева